Иван Васильевич, как обычно, кивнул и поднял портфель, чтобы пройти через «вертушку».
- Иван Васильевич, а Вам нельзя! – заявила вдруг пожилая вахтерша.
-Да Вы что, Мария Семеновна! Я ж на работу! – возмущенно ответил ей Иван Васильевич, стоя с портфелем в руках у проходной.
-Так мы же Вас вчера на пенсию проводили, Вы что – забыли? - извиняющимся тоном сказала Мария Семеновна, теребя в руках шаль. – Директор слово благодарственное вам говорил, я аж прослезилась. Так что отдыхайте, Иван Василич – отработали свое! – добавила она и взялась за вязание.
Иван Васильевич стоял, как громом пораженный. Так вот вчера ПОЧЕМУ с такими почестями день рождения его праздновали – даже директор зашел, чего он никогда не делал раньше! Вот, пожалуйста, тебе и ответ - не нужен больше Василич!
У него не было сил даже зайти за трудовой. Поспешно попрощавшись с вахтершей и только сейчас заметив удивленные взгляды уже бывших коллег, он поехал домой. Жизнь потеряла всякий смысл. Мрачно шел он сквозь толпу куда-то вечно спешащих людей. Ему теперь спешить некуда. Придя домой, он буркнул жене что-то нечленораздельное и лег на диван перед телевизором. На экране показывали любимые состязания по биатлону – наши поехали в Швецию за медалями, но даже они не радовали.
Вечером позвонил сын. Он вечно выдвигал какие-то странные идеи. Вот и сейчас Иван Васильевич нехотя выслушал предложение сына. «Переехать?!» - чуть ли не закричал в трубку новоиспеченный пенсионер… А потом поостыл: «А…. делайте, что хотите». Жена давно хотела уехать из центра города, но его держала работа, а теперь смысла, да и желания сопротивляться, не было.
И вот пока он жалел себя в своей ненужности, родственники быстро организовали продажу их квартир, по схеме «квартира в зачет». «Квартира где-то на окраине», - ворчал Иван Васильевич, забывая, что на работу ездить уже не надо. «Что там меня ждет?» - уныло думал он, пакуя коробки. – Здесь хоть и шумно, да центр города…» Жене о своих сомнениях он не говорил – та, наоборот, расцвела в ожидании нового дома и все время щебетала о свежем воздухе, каких-то прогулках… Василич особо и не слушал, погруженный в свое уныние.
Переезд и связанные с ним хлопоты немного взбодрили молодого пенсионера, а тут и зима наступила. Иван Васильевич обнаружил это как-то утром - с удивлением рассматривая лежащий во дворах свежевыпавший снег. И ему внезапно захотелось выйти на улицу – прогуляться. Он даже удивился своему такому желанию – Василич даже и не помнил, когда последний раз он выходил из дома не в магазин и не на работу.
Дом был новый, территория просторная и Василич, как бывший начальник цеха, автоматически стал прикидывать, где что можно улучшить и облагородить. Так прошло несколько дней. Каждое утро он вставал все раньше и шел обходить «свои владения». Василич встретил еще несколько таких же, как он – неспешно прогуливающихся по тропинкам. Так у него появилась компания новых друзей, которым он изложил свои идеи по зимнему досугу, которые встретили восторг и одобрение.
Ближе к Новому году Иван Васильевич обрел новый смысл жизни. Он творил: сидел за чертежами, что-то рисовал, прикидывал. Даже жена начала ворчать: «Лучше бы внукам книжку почитал». А сама-то так и норовила засесть в углу со своими журналами о цветоводстве.
И вот установились морозы, приближались новогодние каникулы. Иван Васильевич бросил свои чертежи и вместе с молодежью (так он называл других жителей дома) построил рядом с домом ледяную горку. Целый день во дворе визжали и смеялись дети, а Василич просто расцвел.
Теперь по утрам, если внуки могли пропустить садики и школы, они все вместе ехали в поля на лыжах. Иван Васильевич с женой вспомнили молодость, хоть и охали первое время, хватаясь за спину. Но куда-то прошли все хвори, и внуки иногда даже не могли за ними угнаться. Понемногу их лыжней стали пользоваться все «спортсмены» дома. На выходных Иван Васильевич организовал детские веселые старты. Ох, и смеху было!
К концу третьего месяца у Ивана Васильевича куда-то пропал животик, выросший за долгие годы службы. А у его жены совершенно исчезли мигрени: «виной» тому - свежий воздух и тишина закрытого от машин двора. Как-то они с Василичем навестили бывших соседей – по старой квартире, и были удивлены, насколько маленьким показался им двор, и насколько шумной – улица под окном. «Да что вы хорошего видели, - сказал он на прощание бывшим соседям. - Приезжайте в нашу Янилу, увидите, как люди могут жить».
По дороге домой Василич улыбался: разноцветные дома словно радовались его возвращению, приветливо освещая теплым светом окон белоснежные улицы. Во дворах резвилась малышня, мамочки с колясками кружили по тропинкам, и воздух словно был напитан какой-то неуловимой, но светлой радостью. «Скоро масленица. – подумал Василич. – Надо бы разузнать, где чучело зимы сжечь можно». Он тихонько засмеялся от предвкушения нового праздника для малышни. «Янила Кантри» - ЖИВИ радостно!
- Иван Васильевич, а Вам нельзя! – заявила вдруг пожилая вахтерша.
-Да Вы что, Мария Семеновна! Я ж на работу! – возмущенно ответил ей Иван Васильевич, стоя с портфелем в руках у проходной.
-Так мы же Вас вчера на пенсию проводили, Вы что – забыли? - извиняющимся тоном сказала Мария Семеновна, теребя в руках шаль. – Директор слово благодарственное вам говорил, я аж прослезилась. Так что отдыхайте, Иван Василич – отработали свое! – добавила она и взялась за вязание.
Иван Васильевич стоял, как громом пораженный. Так вот вчера ПОЧЕМУ с такими почестями день рождения его праздновали – даже директор зашел, чего он никогда не делал раньше! Вот, пожалуйста, тебе и ответ - не нужен больше Василич!
У него не было сил даже зайти за трудовой. Поспешно попрощавшись с вахтершей и только сейчас заметив удивленные взгляды уже бывших коллег, он поехал домой. Жизнь потеряла всякий смысл. Мрачно шел он сквозь толпу куда-то вечно спешащих людей. Ему теперь спешить некуда. Придя домой, он буркнул жене что-то нечленораздельное и лег на диван перед телевизором. На экране показывали любимые состязания по биатлону – наши поехали в Швецию за медалями, но даже они не радовали.
Вечером позвонил сын. Он вечно выдвигал какие-то странные идеи. Вот и сейчас Иван Васильевич нехотя выслушал предложение сына. «Переехать?!» - чуть ли не закричал в трубку новоиспеченный пенсионер… А потом поостыл: «А…. делайте, что хотите». Жена давно хотела уехать из центра города, но его держала работа, а теперь смысла, да и желания сопротивляться, не было.
И вот пока он жалел себя в своей ненужности, родственники быстро организовали продажу их квартир, по схеме «квартира в зачет». «Квартира где-то на окраине», - ворчал Иван Васильевич, забывая, что на работу ездить уже не надо. «Что там меня ждет?» - уныло думал он, пакуя коробки. – Здесь хоть и шумно, да центр города…» Жене о своих сомнениях он не говорил – та, наоборот, расцвела в ожидании нового дома и все время щебетала о свежем воздухе, каких-то прогулках… Василич особо и не слушал, погруженный в свое уныние.
Переезд и связанные с ним хлопоты немного взбодрили молодого пенсионера, а тут и зима наступила. Иван Васильевич обнаружил это как-то утром - с удивлением рассматривая лежащий во дворах свежевыпавший снег. И ему внезапно захотелось выйти на улицу – прогуляться. Он даже удивился своему такому желанию – Василич даже и не помнил, когда последний раз он выходил из дома не в магазин и не на работу.
Дом был новый, территория просторная и Василич, как бывший начальник цеха, автоматически стал прикидывать, где что можно улучшить и облагородить. Так прошло несколько дней. Каждое утро он вставал все раньше и шел обходить «свои владения». Василич встретил еще несколько таких же, как он – неспешно прогуливающихся по тропинкам. Так у него появилась компания новых друзей, которым он изложил свои идеи по зимнему досугу, которые встретили восторг и одобрение.
Ближе к Новому году Иван Васильевич обрел новый смысл жизни. Он творил: сидел за чертежами, что-то рисовал, прикидывал. Даже жена начала ворчать: «Лучше бы внукам книжку почитал». А сама-то так и норовила засесть в углу со своими журналами о цветоводстве.
И вот установились морозы, приближались новогодние каникулы. Иван Васильевич бросил свои чертежи и вместе с молодежью (так он называл других жителей дома) построил рядом с домом ледяную горку. Целый день во дворе визжали и смеялись дети, а Василич просто расцвел.
Теперь по утрам, если внуки могли пропустить садики и школы, они все вместе ехали в поля на лыжах. Иван Васильевич с женой вспомнили молодость, хоть и охали первое время, хватаясь за спину. Но куда-то прошли все хвори, и внуки иногда даже не могли за ними угнаться. Понемногу их лыжней стали пользоваться все «спортсмены» дома. На выходных Иван Васильевич организовал детские веселые старты. Ох, и смеху было!
К концу третьего месяца у Ивана Васильевича куда-то пропал животик, выросший за долгие годы службы. А у его жены совершенно исчезли мигрени: «виной» тому - свежий воздух и тишина закрытого от машин двора. Как-то они с Василичем навестили бывших соседей – по старой квартире, и были удивлены, насколько маленьким показался им двор, и насколько шумной – улица под окном. «Да что вы хорошего видели, - сказал он на прощание бывшим соседям. - Приезжайте в нашу Янилу, увидите, как люди могут жить».
По дороге домой Василич улыбался: разноцветные дома словно радовались его возвращению, приветливо освещая теплым светом окон белоснежные улицы. Во дворах резвилась малышня, мамочки с колясками кружили по тропинкам, и воздух словно был напитан какой-то неуловимой, но светлой радостью. «Скоро масленица. – подумал Василич. – Надо бы разузнать, где чучело зимы сжечь можно». Он тихонько засмеялся от предвкушения нового праздника для малышни. «Янила Кантри» - ЖИВИ радостно!
Смотрите также